Эпифренальные дивертикулы являются достаточно редкой патологией пищевода, локализуются на расстоянии от 4 до 10 см выше кардии и составляют около 10% всех дивертикулов пищевода. Лапароскопическая дивертикулэктомия является методикой выбора. Клиническое наблюдение посвящено малоинвазивному лечению рецидива эпифренального дивертикула после лапароскопической дивертикулэктомии. Мужчина З., 74 лет, поступил с жалобами на дисфагию, отрыжку пищей, неприятный запах изо рта, при обследовании выявлен эпифренальный дивертикул размером около 5 см, выполнена лапароскопическая трансхиатальная дивертикулэктомия, задняя фундопликация по Дору, круроррафия, дренирование средостения, выписан на 11 сутки после операции. Через 3 месяца пациент обратился в клинику с рецидивом дисфагии. Учитывая ранее выполненное оперативное лечение и общий соматический статус, тактикой лечения выбрано эндоскопическое стентирование пищевода. Под внутривенным наркозом в нижнюю треть пищевода установлен металлический частично-покрытый самораскрывающийся стент 10 см х 1,8 см, при контрольной рентгеноскопии на следующие сутки положение стента устойчивое, водорастворимый контраст порционно поступает в желудок, затеков нет, пациент выписан на 2-е сутки после операции. В течение 4 месяцев после установки стента пациент чувствует себя удовлетворительно, питание не нарушено. По данным литературы мы не встретили упоминания о лечении рецидива эпифренального дивертикула в раннем и отдаленном послеоперационном периоде, поэтому тактика лечения решалась персонифицировано, исходя из коморбидного фона пациента. Установка металлического частично-покрытого самораскрывающегося стента позволила в короткие сроки ликвидировать дисфагию, конструктивные особенности стента стабилизировали его положение в устойчивой позиции. Частично-покрытый металлический самораскрывающийся стент эффективен при лечении рецидива эпифренального дивертикула после лапароскопической дивертикулэктомии.

Работа основана на анализе литературных данных, посвященных проблеме выбора лечения пептических стриктур пищевода. Главная цель данного обзора – выявить тактику лечения больных со стенозирующим рефлюкс-эзофагитом.

Исследователи указывают, что основными причинами возникновения ГЭРБ является уменьшение давления в нижнем пищеводном сфинктере, действие повреждающих свойств рефлюктанта. Несвоевременное лечение ГЭРБ может привести к таким осложнениям как пептическая стриктура, пищевод Баррета. Появлению стриктуры ГЭРБ чаще всего способствуют: постоянная изжога после бужирования, эрозии нижней трети пищевода, укорочение пищевода II степени, а также неадекватная антисекреторная терапия.

Приведены различные методы лечения на всех этапах появления пептической стриктуры, в зависимости от степени дисфагии и протяженности стриктуры, применение адекватных схем консервативной терапии ИПП, бужирования, а также описание различных методик антирефлюксных операций.

Эндоскопическая дилатация является первым вариантом лечения всех симптоматических доброкачественных стриктур пищевода. Существуют такие методы лечения доброкачественных рефрактерных стриктур пищевода как эндоскопическая дилатация с внутрипросветной инъекцией стероидов, эндоскопическая послеоперационная терапия или стриктуропластика, стентирование пищевода, самобужирование, а также хирургическое вмешательство – атирефлюксная операция, эзофагэктомия с замещение пищевода желудком или толстой кишкой [1].

Основной целью в лечении пептических стриктур пищевода по мнению большинства авторов является устранение прогрессирования ГЭРБ, проведение бужирования или баллонной дилатации, стентирование, выбор оптимальной антирефлюксной операции. Лечебная тактика при пептических стриктурах должна минимизировать риск повторной стриктуры пищевода.

Введение Лактационный мастит не является редкой патологией. Он отмечается у каждой десятой роженицы, в основном, в связи с преждевременным завершением грудного вскармливания. При анализе структуры послеродовых гнойно-воспалительных осложнений, большинство авторов сообщает о частоте развития лактационного мастита в пределах 26-67% клинических наблюдений. В большинстве случаев при формировании лактационного абсцесса принята тактика, заключающаяся в проведении широких разрезов с целью дренирования абсцесса молочной железы и медикаментозного прекращения лактации.

 Цель работы. Уточнить место миниинвазивных хирургических методик (пункция и дренирование очага инфекции под ультразвуковым контролем) при комплексном лечении лактационных абсцессов молочных желез.

Материалы и методы. Под наблюдением находились 64 роженицы с верифицированными лактационными абсцессами. Средний возраст пациентов составил 24,9±4,5 года (от 21 до 44 лет). Исследование охватывало 3 года: с 2018 по 2020 гг. Все пациенты находились на амбулаторном лечении и наблюдении. Применялись консервативные и хирургические (миниинвазивные) методы лечения абсцесса молочной железы. Пункция лактационного абсцесса осуществлялась толстой иглой (18 g «розовая»), при наибольшем расстоянии от ареолы, после сцеживания /кормления.

Результаты. Абсцессы молочных желез формировались в 41% случаев на сроке лактации до 1 месяца, у 34% клинических наблюдений– срок лактации был в границах от 1 до 3 месяцев. У 16% больных абсцесс сформировался на сроках лактации от 3 до 7 месяцев, 9% на сроке от 7 до 18 месяцев. Продолжительность грудного вскармливания была исследована через 3 дня, 3 недели и 12 недель после операции. Прерывание грудного вскармливания проводилось только при желании матери завершить лактацию. В результате проведенного исследования выявлено, что в комплексной программе терапии лактационных маститов приоритетным является выбор миниинвазивных (пункция, дренирование) хирургических способов лечения абсцессов молочной железы.

Уже ставший традиционным на протяжении многих десятилетий доступ по Кохеру при операциях на щитовидной железе (ЩЖ) в XXI веке перестал отвечать стандартам миниинвазивной хирургии. Обеспечивая великолепный обзор органа и удобство оперативного приема, разрез на передней поверхности шеи длиной 4-5 см оставляет после себя видимый рубец, являющийся значимым косметическим дефектом. Развитие технологий позволило разработать и оптимизировать доступы к ЩЖ, обладающие лучшим косметическим эффектом, однако также требующие изменения оперативной техники. В данном литературном обзоре приводится описание и анализ существующих минимально инвазивных доступов к ЩЖ.

Актуальность. В связи с увеличением заболеваемости COVID-19 очевидно, что раннее выявление риска летального исхода у пациентов на искусственной вентиляции легких (ИВЛ) может помочь в обеспечении надлежащего планирования лечения и оптимизации ресурсов здравоохранения.

Целью нашего исследования было выявление предикторов риска развития летального исхода у пациентов с COVID-19, требовавших проведения ИВЛ.

Материал методы. Дизайн исследования – ретроспективное, обсервационное, мультицентровое. Критерии включения: клинико-лабораторные и рентгенологические критерии тяжелой вирусной пневмонии. Критерий исключения: смерть в первые 12 часов госпитализации. Конечные точки: потребность в ИВЛ и летальный исход. Критериям включения соответствовало 168 пациентов. Пациентов, которым проводилась ИВЛ, было 69 (41,1%), 47 (68,1%) из них умерло. Факторы риска определяли путем вычисления отношения шансов с 95% доверительным интервалом. Дискриминационную способность факторов оценивали с помощью ROC-анализа с вычислением площади под кривой (AUC ROC).

Результаты. Наиболее значимыми факторами риска потребности в ИВЛ у пациентов с COVID-19 являлась большая площадь изменений паренхимы легких, более 5 баллов по шкале SOFА и D-димеры крови >3000 нг/мл. Умершие пациенты чаще были мужчины и исходно имели статистически значимо более высокие баллы по шкале SOFA, значения отношения нейтрофилов к лимфоцитам и содержание интерлейкина 6 (ИЛ-6) в крови >186 нг/мл. Однако дискриминационная способность данных факторов риска была умеренной (AUC ROC от 0,69 до 0,76). У умерших пациентов отсутствовали изменения соотношения PaO2/FiO2, содержания D-димеров крови и оценки тяжести состояния по шкале SOFA в первые трое суток интенсивной терапии.

Выводы. Предикторами развития неблагоприятного исхода заболевания c умеренной дискриминационной способностью у пациентов с тяжелым течением COVID-19, находящихся на ИВЛ, являются: повышенный балл оценки по шкале SOFА, увеличение нейтрофильно-лимфоцитарное соотношения, высокие уровни D-димеров и ИЛ-6 крови.

Общая частота первично-множественных онкологических заболеваний колеблется от 2,4% до 17%. Основные причины возникновения первичномножественных заболеваний включают факторы, связанные с образом жизни пациента, экологические и генетические факторы, а также факторы, связанные с проведенным комплексным лечением ранее выявленных злокачественных заболеваний.

Мы демонстрируем клинический случай лечения пациентки с синхронным первично-множественным раком сигмовидной кишки и молочной железы в сочетании с менингиомой спинного мозга. Интересен факт возможной связи между менингиомой и раком молочной железы. Так, риск возникновения менингиом у женщин, перенесших рак молочной железы, и риск рака молочной железы у женщин с менингиомой в анамнезе, умеренно повышен (RR = 1,40-1,64 и 1,54 соответственно). Данная двусторонняя зависимость может быть следствием общих факторов риска и частичного совпадения генно-средовых взаимодействий, определяющих туморогенез.

Необходимы дальнейшие исследования, чтобы лучше определить проблемы профилактики, скрининга, диагностики, лечения и безрецидивной выживаемости. Важно, чтобы пациенты с диагнозом «рак» имели информацию о возможных поздних и долгосрочных последствиях лечения и их симптомах, а также о возможных признаках рецидива и появления вторичных опухолей. Важно, чтобы пролеченные по поводу злокачественных новообразований пациенты следовали рекомендациям по профилактике рака и раннему выявлению среди населения в целом, включая отказ от курения, физическую активность, питание и диету, здоровый вес и все стандартные скрининговые обследования на рак.